Шуршит кто-то. Наверно, снова мыши. Огонек уже час, как погас, так что не разглядишь… Глаза к мраку уже привыкли, и я видела бледные звездочки то ли гнилушек, то ли жучков-светляков. Зеленоватые огоньки, чуть плывущие перед глазами.

Интересно, сколько я здесь?.. В пещерах время стоит. Снова кто-то прошуршал, даже задело щеку – показалось, что пролетел черный силуэт в синеватом мареве. А может и впрямь – пролетел. Прошла несколько шагов и вдруг услышала новый запах. Вода. Вскоре я уже слышала журчание. По холоду и запаху нашла ручеек. Напилась вволю, потом пожалела, что не взяла ничего для воды. Вода в пещере – дело нечастое. Снаружи есть Море. Есть Свет. Когда-то я его любила…

Но другие, живущие при Свете, решили, что Света я недостойна. Воспоминания разгорелись, как множество звезд – холодных, безразличных и неизменных. Злых. «Ведьма! Ведьма!» – вгрызались в мозг, как проклятие Крови, слова. «Ведьма!» – пятно на ней, на душе ее. И это потому, что она поняла силы Природы и научилась ими управлять в своих возможностях. Живущие при Свете во всем видят Тьму. А Тьма для них – это Зло. Для тех, кто понял Природу, Зло и Тьма – это разные вещи. Как Свет и Добро. Так говорил мой Учитель: - Нет Света и Тьмы в Мире. Нет Зла и Добра – все возникает от того, как мы смотрим на Мир.

Но живущие при Свете этого не понимают. У меня был сад, где росло множество цветов – розы закатных тонов, желтые рисы, печальные маки… Однажды расцвела в саду роза с лепестками, как бархатная синева ночи. Я просила эту розу у куста два года, чтобы подарить самому близкому на Свете человеку. Любимому. У него такие же синие глаза… Он глядел на розу, но взгляд его, казалось, одновременно был направлен и внутрь себя.

- Где… Где ты достала это чудо?

- Я попросила ее у куста.

- Ты, - он посмотрел на меня, и на лице его отразились испуг и уважение.

– Ты… Ведьма? - Не называй меня так. Я не причиняю никому вреда.

- Но ты знаешь, что с тобой будет из-за этого цветка? – он посмотрел на розу, как на скорпиона.

- Нет… - я тогда испугалась.

– Ты ведь никому не скажешь, правда? Он замолчал. Есть у нас поговорка: «Любящее сердце все поймет».

- Не скажу, малыш. Никогда. Но было уже поздно. Той же ночью меня вытащили из дома. Я даже не смогла ничего сказать.

- Ведьма! – кричала толпа, меня слепили факелами.

- Ведьма! - Отродье Зла!

- Глядите, как ей плохо от света факелов! Было тяжело дышать – кто-то накинул мне веревку на шею, как собаке, чтобы та не убежала. Через дым и пыль я разглядела знакомую фигуру. Любимый… Он сопротивлялся – рубашка была изодрана в клочья, на щеке был кровоподтек, на светлых волосах – кровь – а может это отблески факела…

- Она убила его своими чарами!

- Скажи, что она – ведьма и будешь спасен! Его глаза были, как глубокие колодцы. Нет, ничего он им не сказал. И не скажет. «Любимый!» Он посмотрел на меня.

«Я ничего им не сказал»

«Милый, не надо! Они убьют тебя»

«Пусть» «Не надо!»

«Они хотят сжечь твой сад»

«Пусть…»

«И не будет больше твоих роз…»

Молчание. - Скажи! Он поднял глаза на инквизитора.

- Я скажу…

- Говори.

- Она… Святая…

Страшный удар разбил губу – по подбородку стекла густая капля. Но взгляд был твердым.

- Она святая. Это вы…

Удар. Он сплюнул кровью.

- Твари.

Еще удар. Он замер, как загнанный зверь, но вдруг, из последних сил вырвался. Подбежал ко мне.

- Любимая, не уходи!

И куда я уйду… Он поцеловал меня. Я почувствовала вкус крови. Его крови. Нас растащили, как сцепившихся псов. Меня привязали к дереву в моем же саду. Любимый рвался ко мне, но его крепко держали. Потом, на миг, его перекрыла фигура инквизитора. Раздался слабый-слабый звук, словно нить лопнула. Наверно, его услышала только я… И только глаза его остались в памяти. И кровавое пятно на груди. И руки, судорожно вцепившиеся в землю, траву. Так он погиб. Не сдался. Под ноги мне бросали факелы. Если ты не обидел природу, она не обидит тебя…

«Можешь все съесть… Только куст оставь… Прошу тебя…»

Меня огонь послушался. Все он сожрал. Кроме меня и куста роз.

- Ведьма! Ее не трогает огонь!

Меня посадили в пещеры. Сказали, что я буду умирать во Тьме и Зле. Так и сказали – во Тьме и Зле. Для них Тьма – это Зло. Я попросила у Тьмы сил, и усталость, клубящаяся в голове, отошла, стекла по пальцам во Тьму, чтобы вновь стать Силой.

Зрение обострилось, и я вдруг увидела узкий лаз, в который лился свет бледной Луны. Так, спустя несколько лет, я вышла в Свет Мира. Я возвращалась домой. С рассветом лесочек расступился, и я увидела свою родную деревеньку. На миг возник страх, в голове вновь заструился чад факела. Но время прошло и злоба давно покинула эти места. Я прошла пустынной в этот рассветный час дорогой. Вдруг увидела человека. Это был древний старик, но его глаза… Они не изменились. Инквизитор. Я хотела бежать, но не смогла. Старик подошел ближе.

- Святая…Не уходите… Он целовал мне ноги, он вел меня по улицам, как богиню. Редкие в это время люди провожали меня влюбленными глазами… Что здесь случилось? На месте моего дома и сада был пустырь, чуть заросший травой. Остался лишь куст роз.

Розы были цвета вечернего неба, со звездами росы…